Гражданская кампания [= Мирные действия] - Лоис Буджолд

— То есть он… ты… — Хью пожевал губу. — Кэт… если тебе чем-то угрожают, шантажируют или что-то в этом роде, ты не останешься одна. Я знаю, что мы можем найти помощь. Может, ты и оставила семью, но семья не оставила тебя.

И очень жаль.

— Спасибо за столь высокую оценку моего характера, — саркастически ответила она. — И ты считаешь, что наш дядя лорд Аудитор Фортиц не способен защитить меня, если понадобится? И тетя Фортиц тоже?

— Я совершенно уверен, что ваши тетя с дядей очень добры — в конце концов, они приютили вас с Никки, — неловко произнес Бэзил, — но мне дали понять, что они оба — несколько витающие в облаках интеллектуалы. Возможно, они просто не видит опасности. Мой осведомитель говорит, что они вовсе не присматривают за вами. Они разрешают вам ходить куда угодно, когда угодно, совершенно без присмотра и общаться со всякого рода сомнительными личностями.

Их витающая в облаках тетя — виднейший специалист Барраяра по мрачной и жестокой политической истории Периода Изоляции, свободно владеющая четырьмя языками, умеющая работать с документами не хуже аналитиков СБ — которыми и стали некоторые ее выпускники — и имеющая тридцатилетний опыт обращения с молодежью. А уж дядя Фортиц…

— Анализ инженерных неполадок не кажется мне такой уж эмпирической наукой. Особенно если в нее входит экспертиза диверсий.

Она набрала побольше воздуха, готовясь развить тему.

Губы Бэзила сжались в ниточку.

— Столица имеет репутацию нездоровой среды. Слишком много богатых, могущественных мужчин — и их женщин — с весьма условным ограничением их аппетитов и пороков. Это опасная среда для мальчика, особенно с учетом… любовных связей его матери. — Катриона все еще переваривала эту последнюю фразу, когда Бэзил тоном приглушенного ужаса добавил: — Я даже слышал, в Форбарр-Султане есть высший фор, который был женщиной, сделавшей пересадку своего мозга в мужское тело.

— О! — воскликнула Катриона. — Да, это лорд Доно Форратьер, я с ним встречалась. Это была вовсе не пересадка мозга! Какое чудовищное искажение фактов! Это всего лишь банальная бетанская модификация тела.

Оба мужчины вытаращились на нее.

— Ты встречалась с этим существом? — Хью чуть ли не заикался. — Где?!

— Э… В особняке Форкосиганов. Доно кажется блестящим малым. Думаю, он отлично справится с Округом Форратьеров, если Совет графов отдаст ему графство его покойного брата. — После недолгих горьких размышлений она добавила: — Учитывая обстоятельства, искренне надеюсь, что он добьется своего. Это уж наверняка будет отличной оплеухой Ришару и его клеветникам-приспешникам!

Хью, с растущим изумлением слушавший эту речь, выпалил:

— Вынужден согласиться с Бэзилом. Я и сам начинаю беспокоиться по поводу твоего дальнейшего пребывания в столице. Семья так хочет, чтобы ты была в безопасности, Кэт. Понимаю, что ты уже не девочка. У тебя должен быть собственный дом и муж, который бы за тобой присматривал и которому можно доверить твое благополучие и благополучие Никки.

Твое желание может осуществиться. И все же… Она вступила в борьбу с вооруженными террористами. И победила. Ее представление о безопасности… уже не было таким, как прежде.

— Мужчина твоего класса, — продолжал Хью. — Кто-то для тебя подходящий.

Думаю, я его уже нашла. И к нему прилагается дом, в котором я не ударяюсь о стенку всякий раз, как потягиваюсь. И не ударюсь, если буду тянуться вечно.

Катриона склонила голову набок.

— И каков же, по-твоему, мой класс, Хью?

Он ничуть не смутился.

— Наш класс. Солидных, добропорядочных, лояльных форов. Где женщины скромны, благопристойны и стойки…

Ей внезапно до смерти захотелось стать нескромной, неблагопристойной, а более всего… не стойкой. А совсем наоборот, оказаться в горизонтальной плоскости. Ей пришло в голову, что разница в росте и весе не имеет значения, когда человек — или двое — лежат…

— Ты считаешь, что мне нужен дом?

— Да, конечно.

— Не планета?

— Что? — изумился Хью. — Конечно, нет!

— Знаешь, Хью, я этого никогда раньше не понимала, но твоим представлениям не хватает… размаха. — Майлз считает, что ей следует иметь планету. Катриона замолчала, и ее губы раздвинулись в медленной улыбке. В конце концов, ведь у его матери таковая имеется. Все зависит от того, к чему ты привык, надо полагать. Бесполезно говорить это вслух. Они все равно не оценят шутки.

И как это ее старшему братцу — обожаемому и щедрому, хотя и несколько далекому, учитывая разницу в возрасте, — удалось стать таким узколобым? Нет… Хью не изменился. Вытекающий из этого логический вывод привел Катриону в шок.

— Дьявольщина, Кэт! — воскликнул Хью. — Я сперва думал, что эта часть письма — полный бред, но теперь вижу, что этот мутантик-лорд действительно каким-то странным образом задурил тебе голову.

— И если это так… то у него есть пугающие союзники, — произнес Бэзил. — В письме сказано, что у этого Форкосигана сам Саймон Иллиан на побегушках и помогает затянуть тебя в ловушку. — Он скептически скривил губы. — По правде говоря, это смущает меня больше всего, если мне придется вступать в игру.

— Я встречалась с Саймоном, — сообщила Катриона. — И нашла его довольно… милым.

Это заявление было встречено гробовым молчанием.

Она неловко добавила:

— Конечно, я понимаю, что он чуть расслабился после своей отставки по медицинским показаниям. Можно сказать, что с него свалился тяжеленный груз. — И тут несколько запоздало все встало на место. — Погодите-ка! Кто, вы сказали, прислал вам это набор слухов и лжи?

— Письмо было сугубо конфиденциальным, — чопорно заявил Бэзил.

— Это был этот законченный идиот Алекс Формонкриф, верно? Ха! — Истина взорвалась у нее в голове с яростью атомной бомбы. Но начать орать, швыряться тяжелыми предметами и ругаться — это не выход. Катриона вцепилась в подлокотники, чтобы незаметно было, как задрожали руки. — Бэзил, Хью! Вам следует знать, что я отвергла предложение Алекса Формонкрифа выйти за него замуж. И похоже, он нашел способ отомстить за свое оскорбленное самолюбие.

Мерзкое ничтожество!

— Кэт, — медленно заговорил Хью, — я это все учел. И допускаю, что этот малый немного… идеалист, и если ты его не хочешь, то я не стану агитировать за него — хотя лично мне он кажется вполне приемлемым, — но я видел его письмо. И мне кажется, он искренне тревожится за тебя. Немножко чересчур, это так, но чего еще ожидать от влюбленного мужчины?